От пробуждения до прихода первых мыслей у человека есть несколько счастливых мгновений. Такая блаженная пустота в голове. Вот и Пётр, проснувшись с улыбкой, уже через несколько секунд помрачнел и тяжело вздохнул: вспомнил вчерашний день, который стал последним в его счастливой семейной жизни.
Они с Анной не были женаты, но уже пять лет жили вместе. Недопонимания начались полгода назад, а вчера… вчера его любимая собрала свой большой чемодан и уехала на такси на другой конец ночной Москвы. Пётр стоял и смотрел на ворох осенних, уже изрядно почерневших листьев, вырвавшийся из-под колёс Kia Rio…
Вставать не было сил. Хотелось остановить время, чтобы утро не заканчивалось никогда, чтобы не наступал новый день со своими тяжёлыми мыслями.
Пётр уже стал погружаться в сон, как на улице раздался грохот. Старенькие деревянные рамы не отличались хорошей звукоизоляцией, а потому мужчина быстро пришёл в чувство. "Опять ремонтируют дорогу, сколько можно", — проворчал он и сел на край кровати. Поднял с пола носки, надел, сунул ноги в тапки и побрёл на кухню.
Газ зажёгся только с пятого раза, и как только расцвёл этот синий цветок, стало теплее, теплее в душе. Чайник долго не хотел закипать. Всё это время Пётр перебирал мрачные мысли в голове, пытаясь найти хоть одну, за которую можно зацепиться, чтобы начать выкарабкиваться из этой хандры. Пока не получалось. За почти пятьдесят лет своей жизни он, конечно, расставался не первый раз. Но к этому нельзя привыкнуть. Каждый раз больно, каждый раз безысходность, и кажется, что мир рухнул.
Весело свистящий чайник не дал полностью погрузиться в уныние, а крепкий кофе изрядно добавил бодрости. "Опаздываю!" — и Пётр побежал одеваться.
Осень. Моросит холодный дождь, воздух уже пахнет снегом. Деревья стоят почти голые. До работы идти минут двадцать. Прибавив шаг, Пётр стал перепрыгивать через редкие лужи.
А вот и ставший родным за последние семь лет автосервис. Да, работа — не предел мечтаний, но классному автоэлектрику здесь неплохо платят, к тому же удобный график "два через два".
— Здорово, Петрович! — почему-то именно так его называли коллеги.
— Здорово, мужики! — пытаясь скрыть свои переживания, ответил Пётр.
Он не любил делиться своими мыслями, переживаниями и заботами. Наверное, именно таких людей называют "интровертный интроверт". Не подавая виду, пошёл переодеваться.
— К начальнику зайди! — крикнули ему в спину.
Переодевшись в свой рабочий комбинезон, Пётр постучал в массивную железную дверь Александра Аркадьевича:
— Доброе утро, хотели меня видеть?
— Доброе, Петь, проходи, — начальник очень приветливо пожал руку, — садись, чай будешь?
— Нет, спасибо.
— Пётр, — уже серьёзно произнёс Александр Аркадьевич, — мы с тобой давно знакомы, и ты знаешь, что я мужик прямой. Так вот. Бизнес мой еле дышит, и приходится принимать не совсем приятные решения. Хоть электрик ты от бога, мы с тобой прощаемся. Расчёт пришлю на карту. Не держи зла.
— Всё в порядке, без проблем, — с огромным усилием улыбнувшись, произнёс Пётр и даже пошутил, — вот уйду к конкурентам, локти кусать будете.
— Может, всё-таки чаю? Или коньячку? — предложил начальник с большим облегчением.
— Нет, спасибо, пойду я, дела есть. Удачи в бизнесе!
— И тебе удачи, Петь, и тебе удачи…
Попрощавшись с мужиками и забрав свои скромные пожитки, Пётр вышел на свежий воздух. Вдохнул. Но воздуха не хватило. Хотелось выть от отчаяния! Без этой работы он не протянет на съёмной квартире и двух недель. "Что делать? Что делать?.."
Окончательно потерявшись в этом огромном мире, Пётр побрёл к дому, уже не обходя лужи.
Дома всё напоминало о недавней счастливой жизни: запах парфюма, фотографии в рамочках, кружки с забавными надписями и даже любимые Анины печеньки. Маленькие безделушки, купленные и подаренные когда-то "просто так", теперь доставляли много боли. Уснуть тоже не получалось: внутри всё крутило.
Чтобы хоть как-то отвлечься, мужчина вышел на улицу. Дождь уже был сильным, а ветер шустро гонял грязные листья по тропинкам. Накинув капюшон, Пётр зашагал в другую, противоположную бывшей работе сторону. "Как странно, сколько лет здесь живу, но ни разу не был в этой стороне. Странно, очень странно". Вспомнились услышанные когда-то очень давно слова: "Наши маршруты, составленные нами же, с годами превращаются в прочные рельсы, свернуть с которых очень непросто".
Закончились высотные дома, слева остались только гаражи, тянущиеся длинной вереницей; справа, через дорогу, — железнодорожные пути, по которым иногда громыхают тяжёлые составы; их даже слышно в старенькой, пока ещё Петиной квартире.
Пройдя метров двести по трассе и услышав в свой адрес несколько "комплиментов" от вечно спешащих водителей, облитый с ног до головы Пётр направился к рельсам. "А кому я вообще нужен в этом мире? Никому. Разве что хозяйке квартиры, и то только для того, чтобы ежемесячно приносить ей львиную долю своей зарплаты. А ещё кому? Неужели не найдётся ни одного человека, которому была бы интересна моя судьба, кто хоть как-то беспокоился бы о моей жизни?" Ответы не приходили в голову, и Пётр с надеждой посмотрел на рельсы, которые в один миг смогли бы избавить его от всех проблем. Сел на них и стал ждать. Просто ждать, сам не зная чего.
Но ждать пришлось не долго. Сквозь шум дождя еле различимо послышалось тихое поскуливание. "Наверное, лиса попала в капкан", — пронеслась совсем не логичная мысль. Пётр прислушался. Скулит, где-то совсем близко. Стал осматривать кусты, раздвигая их найденной тут же палкой. Никого. Сел на место. "Наверное, показалось", — эта мысль ещё не успела закончиться, как послышался лай. Надрывистый, писклявый лай, словно крик отчаяния с последней надеждой на помощь.
Мужчина вскочил и бросился к источнику звука. "О боже!" Какие-то люди, если вообще здесь уместно применять это слово, привязали маленького щенка немецкой овчарки к рельсам! Он уже не скулил и не лаял, а только глубоко дышал. Его тонкая шея была примотана проволокой к блестящей поверхности рельсы, сам он дрожал. "Твари!" — громко выругался Пётр и принялся спасать маленькую жизнь. Проволока не поддавалась…
Громкий гудок поезда расколол пространство вдребезги. "Не успею", — и Пётр бросился навстречу многотонному составу, вспомнив, что поезд нужно "останавливать" круговым движением руки. Бежал что есть сил, боясь поскользнуться. Каждая секунда была на вес золота, каждый сантиметр… Состав гудел всё сильнее и, казалось, не собирался останавливаться. Окончательно отчаявшись, мужчина застыл на рельсах метрах в десяти от тепловоза и замер, закрыв глаза руками…
— Ты что творишь?! Совсем ошалел?! — выругался крупный усатый машинист после резкого торможения. — Жить надоело?!
— Простите, ситуация экстренная!
— Простите… У неё, у дуры, знаешь тормозной путь какой? Это тебе ещё повезло, что я только скорость набирать начал! — потом продолжил, уже спокойно, — чуть грех на душу не взял, ей-богу. Что случилось-то?
— Щенок там, на рельсах. Инструменты найдутся?
Машинист что-то сообщил по рации, и они вдвоём направились вызволять беднягу.
— Ну и люди! Зверьё, ей-богу! Ну не нужна тебе собака, выпусти на улицу, дай хоть шанс… Жить-то все хотят! — ругался машинист, покуривая "Приму". — И куда мир катится…
Видавшие виды замасленные кусачки быстро справились с удавкой, и маленький дрожащий комочек уже через минуту был под плащом Петра.
— Сам-то какими судьбами здесь? — допытывался машинист Иваныч (так он сам представился).
— Да так, гуляю…
— Гуляет он… Повидал я таких на своём веку. Я тебе вот что скажу: у тебя в жизни ещё будут и деньги, и женщины, и всё что захочешь. А туда всегда успеешь, ей-богу. Жизнь она разная, что ж теперь, чуть что сразу в петлю? Не дури.
— Спасибо вам. Больше не буду. Обещаю!
— Бывай, подвезти не могу, опаздываю, — усмехнулся Иваныч и направился к тепловозу.
— До свидания, спасибо!
Пётр чувствовал, как колотится маленькое сердечко под его плащом. "Нужно бежать домой, нужно согреть, нужно накормить маленького Иваныча". Имя щенку придумалось само собой.
Проехавший мимо поезд прогудел три раза, окончательно приведя Петра в чувство, а усатый машинист с улыбкой прокричал: "Не дури! Удачи!"
***
За окном идёт мягкий пушистый снег. Дома тепло. Синий цветок греет чайник. Спасённый неделю назад Иваныч уже совсем освоился и теперь весело играет с ярким мячиком. В дверь постучали — это Лида с седьмого этажа пришла пить чай. Милая тридцативосьмилетняя женщина, с которой Пётр познакомился во время прогулки со своим щенком. Теперь они часто вместе гуляют с собаками, а иногда и без них.
Лида режет мягкое пирожное и лимон, а Петя вышел на балкон и любуется зимней сказкой. Услышав вдали три гудка тепловоза, тихо произносит: "Спасибо, Иваныч, ей-богу, спасибо!"
© П. А. Хлестов, 2023
Павел Хлестов, автор:
"Спасибо за внимание!
С помощью кнопок ниже вы можете отправить ссылку на этот рассказ своим друзьям, а также поставить "лайк", если рассказ вам понравился.
Связаться со мной можно в Telegram или ВКонтакте."